Неточные совпадения
— Ну, давай как есть. Мои чемодан
внеси в гостиную; я у вас остановлюсь. Я сейчас оденусь, и ты будь готов, Илья. Мы пообедаем где-нибудь на ходу, потом
поедем дома в два, три, и…
Этот ужасный процесс… я непременно
поеду, я готовлюсь, меня
внесут в креслах, и притом я могу сидеть, со мной будут люди, и вы знаете ведь, я в свидетелях.
С вокзала он прямо
поехал в «Эрмитаж». Гостиничные носильщики, в синих блузах и форменных шапках,
внесли его вещи в вестибюль. Вслед за ними вошел и он под руку с своей женой, оба нарядные, представительные, а он-таки прямо великолепный, в своем широком, в виде колокола, английском пальто, в новой широкополой панаме, держа небрежно в руке тросточку с серебряным набалдашником в виде голой женщины.
Стрелов имел теперь собственность, которая заключалась в «Мыске», с прибавком четырех десятин луга по Вопле. За все это он
внес наличными деньгами пятьсот рублей, а купчую, чтобы не
ехать в губернский город, написали в триста рублей и совершили в местном уездном суде. При этом генерал был твердо убежден, что продал только «Мысок», без всякой прибавки луговой земли.
Еду ли я на съезд, в гости, на охоту, куда ни пойду, всюду
вношу с собою скуку, уныние, недовольство.
Анна Павловна. Вы говорите — любить, но как же любить такого человека — тряпку, на которого ни в чем нельзя положиться? Ведь теперь что было… (Оглядывается на дверь и торопится рассказать.) Дела расстроены, все заложено, платить нечем. Наконец дядя присылает две тысячи,
внести проценты. Он
едет с этими деньгами и… пропадает. Жена сидит с больным ребенком, ждет, и, наконец, получается записка — прислать ему белье и вещи…
— Да-с, так как я тоже теперь
еду в саратовские вотчины. Его сиятельство, господин граф, так и писать изволили: деньги, говорит, ты
внеси, а квитанция чтобы, говорит, здесь была, по здешним, значит, приходо-расходным книгам зачислена.
— Пущай каждый подпишет, сколько кто может
внести доронинским зятьям наличными деньгами. Когда подпишетесь, тогда и смекнем, как надо делом орудовать. А по-моему бы, так: пущай завтра пораньше
едет кто-нибудь к Меркулову да к Веденееву и каждый свою часть покупает. Складчины тогда не будет, всяк останется при своем, а товар весь целиком из наших рук все-таки не уйдет, и тогда какие цены ни захотим, такие и поставим… Ладно ль придумано?
Составился вокруг порожнего ведерка сход, и на том сходе решено было завтра же
ехать старосте в волость, объявить там о добровольной явке из бегов пропадавшего без вести крестьянина Герасима Чубалова,
внести его в списки и затем взыскать с него переплаченные обществом за него и за семейство его подати и повинности, а по взыскании тех денег пропить их, не откладывая, в первое же после того взыска воскресенье.
С этим она, обойдя с огнем всю квартиру, распорядилась
внести свои вещи в кабинет мужа, а сама наскоро умылась, сделала без всякой сторонней помощи довольно скромный туалет и, послав человека за новою каретой, присела у мужниного письменного стола и написала: «Я
еду к брату Григорию и через час возвращусь. Если вы ранее меня возвратитесь от княгини Казимиры, то распорядитесь избрать мне в вашей квартире уголок для моего приюта».
И вот теперь перед ним открывается даль владельческого обладания. Через два-три дня он
поедет в Нижний
вносить за «Батрака» двадцать тысяч и спускать пароход на воду, делать свой первый рейс вверх по Волге. Он проедет мимо того села Кладенца, где его секли, и мимо той усадьбы, где строевые леса стоят в глубине.
— Скажите, — продолжала она в большом смущении, — куда
поехать, кому
внести?
Вид тихой обители
внес в его измученную душу какое-то успокоение. Иван Павлович набожно, истово перекрестился. Лицо его просияло. Еще несколько минут простоял он в тихой, теплой молитве перед иконою и уже твердой походкой отправился назад. Сев в сани первого попавшегося ему извозчика, он велел ему
ехать на Мясницкую.
Духовенство с архиереем
ехало впереди до первой стоящей на дороге церкви, где, не снимая гроба с колесницы, служили литию; на станции архиерей встречал шествие, и
вносили гроб в церковь тем же порядком.
— Тише, тише! — кричал он во время приступов боли кучеру.
Ехали тихо и в день отъехали только двадцать пять верст. К ночи припадки желудочной боли усилились. Экипаж остановился. Князя
внесли в хату, стоявшую на дороге. Он несколько раз спрашивал...